В один из первых весенних дней спускаюсь по 29-й линии в Нахичевани к берегу Дона, где управление донскими шлюзами реставрирует свой флот.
По реке плывут мелкие льдины — последние. Берег полон звуков. Река ожила и далеко разносится стук молотков и радостно гудят в первый раз пароходы.
— Мы молодой весны гонцы.
Немного вправо — шлюзовой караван.
Первое впечатление такое, будто попал в гости к Плюшкину, ставшему речным адмиралом.
Бродил старый скопидом по реке и собирал речную рухлядь.
Старый облезший «Рассыльный», встречающий чуть ли не полувековую весну, легкая, но видно, что молодящаяся «Пчелка» и мать донских пароходов «Висла». Среди старых барж пароходы держатся особняком — плебейки...
Весеннее ласковое солнышко греет шлюзовой флот.
Но лучи его иглами колют старые остовы и, как пальцами, указывают на старые раны и морщины — следы старости.
Солнышко любовно греет пароходы и как бы говорит:
— Шлюзовое адмиралтейство заплатило за весь караван больше двухсот тысяч, не считая денег, затраченных на ремонт.
Лучи шаловливо бегут по просмоленным морщинам судов и возражают доброй маменьке:
— А представитель государственного контроля Беклемишев нашел, что шлюзовой флот стоит не более ста сорока тысяч рублей.
Маменька хмурится, на минутку стыдливо прячется за набежавшую во время тучку и выглядывает сурово:
— Ну, скажем, и сто сорок! Деньги-то ведь казенные.
Лучи снова заглядывают в щели, пробегают по ржавчине
старых речных одров и продолжают семейную полемику:
— Ваша правда, маменька! Пароходовладелец Вавилов до продажи своего каравана шлюзовому адмиралтейству предлагал пароходы компании[,] капитанов и механиков в рассрочку платежа и собственным ремонтом за сто двадцать тысяч. А если поторговаться
— отдал бы и за сто...
Маменька не желает продолжать полемики и уходит под сень тучки. Видно, как она уходит под тучкой куда-то влево. Может быть[,] пошла обогреть управление шлюзами.
* *
*
Есть люди, которых преследует рок. Человек бежит от рока, а рок его догоняет.
Пароход «Вислу» преследует также рок.
«Висла» с младенческих лет своих в колыбели коломенского завода предназначена была казне.
Строилась для ростовского отделения московского округа путей сообщения.
Было это в лето от Рождества Христова тысяча восемьсот восемьдесят шестое или седьмое.
Подросла «Висла», приодел ее коломенский завод и доставил в Ростов.
Но комиссия от московского округа забраковала пароход.
Простояла «Висла» некоторое время в ростовском порту без определенных занятий, а потом была продана в рассрочку платежа
I.I. Бышевскому.
Стала «Висла» грузы таскать, баржи с лесом из Калача по донским станицам развозить.
Похлопывает хвостом — задним колесом и тащит баржи. Вздохнет около станицы — свистнет, пожалуется на усталость и дальше проходит.
Привела «Висла» И.И. Бышевскому и другие пароходы.
Остальная вся флотилия донская к «Висле» с большим почтением относилась:
— Прародительница.
Когда «Висла» сделалась пассажирским пароходом, пассажиры ездили на ней не столько из-за ее качеств, сколько из-за сына пароходовладельца:
— Володя Бышевский.
— И кают мало, и пассажиры жмутся, как сельди в боченке, и
приходит-то она позже других пароходов, но зато на ней плавает сам
Володя.
На хуторе около Курмана свадьба у купца — Володя свадебный поезд подождет.
В Ростове нужно купить жене следователя руководство, как ухаживать за цветами[,] — Володя купит и привезет.
Обаятельный человек.
Из-за Володи и ездили на «Висле».
Хороший человек Бышевский вскоре продал пароход семикаракорскому купцу Вавилову.
А Вавилов через два или три года продал пароходы управлению донскими шлюзами.
И «Висла» через двадцать семь лет попала таки в казну.
Новая, только что с завода — была забракована комиссией.
А старая — через двадцать семь лет — была признана годной.
Так, значит, уж на роду написано.
Казну, как и суженого, на коне не объедешь.
Или, может быть, шлюзовые адмиралы восприняли обывательскую психологию:
— «Висла»-то плоха, зато Бышевский хороший человек.
Володя Бышевский был управляющим у Вавилова и управляющим же временно был приглашен на шлюзы.
В виде платного приложения к «Висле».
«Вислу» с первых же дней поставили на ремонт.
Ей суждено было сделаться флагманским кораблем.
Здесь искал вдохновения для борьбы с первыми разоблачениями своей деятельности адмирал шлюзового флота инженер Водарский.
На ремонт ее затратил семнадцать тысяч.
А в настоящем году — новый ремонт.
И, говорят, «Висла» не сможет выйти в плавание раньше середины лета.
Стара стала, слаба стала.
Неподалеку от нее стоит «Рассыльный», старейший на Дону пароход.
Сколько воспоминаний у них... Сколько грез о былом проносилось у них долгими зимними ночами.
И светлые воспоминания «Рассыльного», как он однажды без аварий благополучно дошел до Аксайской станицы и покрыл расстояние в двадцать верст, не требуя посторонней помощи.
И грустные воспоминания «Вислы», когда шумит ветер... Ведь, он навевает печальные думы:
— Также <sic! — вместо: «Так же»> шумел ветер и раньше, когда в непогоду на реке пассажиры вздыхали:
— Володя — хороший человек, но спасательный круг во время путешествия на «Висле» в бурю еще лучше.
Стыдливо спрятав нос, стоит «Князь Трубецкой»...
Этим именем прикрылся пароход «Варшава», который, кажется, еще на заводе усвоил одно правило:
— Право держи.
Всегда держался «право».
Во время ветра капитан просил пассажиров переходить налево:
— Чтобы «Варшава» сохранила равновесие.
На Дону об отважных людях говорят:
— Кто на «Варшаве» не плавал, тот в Бога не веровал.
* *
*
Около 29-й линии в Нахичевани на Дону собрана вся речная история в лицах.
Иногда сюда приходят инженеры из управления шлюзами и слушают про старое, про бывалое.
«Висла» вне себя от радости, что ей на старости лет пришлось таки попасть в казну.
«Рассыльный» тоже не жалуется на судьбу: с мундиром из заплат и пенсией на доках.
«Пчелка» рада уютному уголку.
И старым баржам вольготно:
— Хочешь среди Дона тонешь, хочешь — чинишься.
К средине навигации первый рейс совершишь. Если затонуть Бог не приведет, кое-как протаскаешься по Дону, а там ледоход и на доки.
Стучат молотки у адмирала Плюшкина.
Лучи солнечные то туда пырнуть, то здесь пробегут.
Но ведь они не принадлежат ни к какому ведомству[,] и от их внимания осложнений ожидать не приходится.
Адмирал Плюшкин спокоен.
<= «Приазовский край», 1916, № 69 (13.03.), с. 2>
