22. Царь Петр на Дону 1695 г.

Петру шел четвертый год, когда скончался царь Алексей Михайлович и он со своею матерью-царицей жил недалеко от Москвы в селе Преображенском. Первым учителем молодого царя был дьяк Никита Зотов. Ребенок рос, не по годам любознательный и пытливый. Все хотелось ему знать, обо всем он расспрашивал своего учителя. Зотов был человек, по тогдашнему времени, сведущий и начитанный, но и он скоро не мог уже отвечать на вопросы царевича: знаний не хватало. В селе Преображенском жило много мальчиков, детей придворных чинов, приближенных царицы. Молодой царевич играл с ними, но любимой игрой его была игра в солдатики. Он устанавливал их в шеренги, проделывал ружейные приемы, маршировал, строил земляные укрепления, а потом брал их. Мальчик рос, увеличивалась числом и его мальчишеская рать, призванная для потехи царевича и потому называемая потешными. Вскоре потешных стало так много, что они не могли уже помещаться в Преображенском и часть их перевели в другое село, лежащее недалеко от Москвы, Семеновское.
Составилось два потешных полка — Преображенский и Семеновский. От детских игр и шалостей в потешных полках скоро перешли к настоящим учениям и потешным боям, или маневрам. При полках была устроена артиллерия, и лучшие тогдашние мастера подкопного дела обучали эти полки, как строить и брать укрепления. Так из детской игры молодого царя зародились на Руси первые, обученные правильному, регулярному строю, русские полки — Преображенский и Семеновский, составившие гвардию царя Петра.
Однажды, осматривая в селе Измайлово дворцовые сараи, Петр увидал там небольшую лодку, непохожую на те челноки, которые он видел раньше на реках и озерах.
— Это что за лодка? — спросил он у сопровождавшего его боярина Стрешнева.
Но Стрешнев и сам не знал, откуда она.
— Не ведаю, что это за лодка, — сказал он.
— А как бы узнать, почему она такая? — допрашивал царь.
— Может быть, кто из немцев знает, — проговорил Стрешнев. — Не послать ли за Тиммерманом?
Франц Тиммерман был придворным лекарем и большим другом молодого царя, он обучал его математике. Послали за Тиммерманом. Тиммерман пришел и объяснил царю, что это — английский бот.
— Почему же он так устроен? — допрашивал Петр. — В чем отличие его от наших лодок?
— Он может ходить и по ветру и против ветра на парусах.
Петр еще более удивился. Он просил Тиммермана показать это, но Тиммерман этого не знал и обещал привести к Петру своего земляка Бранда.
Бранд был родом из Голландии и знал морское дело. Он починил лодку, спустил ее торжественно на реку Яузу и показал Петру, как править парусами. Как хорошо выезженный конь, лодка послушно пошла вперед, боком к ветру, пошла против ветра, по ветру. Петр был в восторге. С этого дня любимой его забавой стало ходить под парусами на этой лодке. Но на реке Яузе было тесно. Лодка то и дело прижималась то к одному, то к другому берегу; перенесли ее на пруд, но и там нельзя было развернуться, тогда Петр поехал на Переславльское озеро. Там лодка оказалась мала, и Бранд взялся за топор и стал строить молодому царю два небольших корабля.
Эта морская забава сблизила Петра с иностранцами. Он увидел, что там, в чужих землях, за пределами России, живут иначе, больше имеют знаний, и захотелось Петру лучше познакомиться с этими чужими землями, сделать и русских такими же образованными, как иноземцы.
Царю уже шел семнадцатый год, он занимался потешными, да прогулками по озеру под парусами, а царством правила его сестра, царевна Софья Алексеевна. И вот, самолюбивая и властолюбивая царевна задумала устранить Петра совсем от царства и править одна, не стесняясь царицей-матерью и Петром. К этому убеждали ее приближенные и начальники старинных русских стрелецких полков. Стрельцы боялись, что их место займут новые петровские солдаты — потешные и иностранные, наемные офицеры. 1 сентября 1689 года молодая царевна в Москве говорила с народом, убеждала его не покидать ее и защитить от брата, молодого царя Петра. Но народ остался верен своему природному государю. Полки ушли из Москвы к Петру и вскоре явились вместе с ним и на Москву. Начались новые порядки. Виновные в заговоре против Петра стрельцы были казнены, а царевна Софья отправлена в Новодевичий монастырь.
Твердой рукой взялся молодой царь за управление. Он поставил в Москве много новых начальствующих лиц, указал им, что делать, а сам продолжал усердно учиться разным наукам, для чего, не стесняясь, ходил к немцам, жившим в Москве в особой немецкой слободке.
И видел в этой слободке Петр то, чего не видел он у себя в русских домах. Видел особые инструменты, видел картины, книги не только духовные, но и о разных предметах, видел сукна тонкие, полотно прочное — все привозное. И захотелось ему посмотреть на те края, где все это умеют делать, научиться самому и передать эту драгоценную науку и своим подданным русским. «Как проехать туда, к этим искусникам-немцам, голландцам, французам и итальянцам?» — спрашивал царь. «Можно сушей через земли короля шведского или короля польского, и можно морем,» — отвечали ему. «Каким морем?...» Но море у русских било тогда только одно — Белое. Далеко на севере, у угрюмого, покрытого льдом большую часть года, со страшными громадными плавучими ледяными горами Северного Ледовитого океана, и в те времена был у русских приморский город Архангельск. Там жили смелые русские поморы, занимавшиеся рыбною ловлей и торговлей со шведами и норвежцами. Туда задумал поехать молодой государь. Далек был путь. Более тысячи двухсот верст отделяло Архангельск от Москвы, дорога пролегала по пустынному, суровому и дикому краю. Но это не остановило Петра. Летом 1693 года он отправился в далекое путешествие. И вот, наконец, он увидал открытое море. Далеко перед ним, закрытое дымкой тумана, сливалось серое небо с серым, холодным, волнующимся морем. Берегов не видно. Далеки берега. И эта даль, эти гряды бегущих откуда-то, одна за другой, волн манили Петра изведать новые страны. Петр ездил на пришедшие с моря корабли, беседовал часами с моряками, выпивал кружку простого пива с капитаном и все более и более задумывался.
На следующий год он явился в Архангельск, но уже во главе целой стаи вновь построенных судов. Русский флот зародился на Белом море. Доволен был царь, но недолго. Скоро он увидел, что море, выбранное им, неудобно для торговли. Три четверти года оно стоит подо льдом, лежит оно в глухом краю, в котором можно торговать только лесом и льном. И Петр стал внимательно разглядывать карту России и изучать направление рек. Волга впадает в Каспийское море, — море, закрытое со всех сторон. По Волге можно вести торговлю только с персами; с ними и так давно ведут русские торговлю, но научились не многому. Дон впадает в Азовское море, а из Азовского моря можно пройти в Черное и дальше в Средиземное. Там, по словам иностранцев, лежат богатейшие страны, откуда идет во всю Европу просвещение. Но выход в Азовское море находится во власти турок, там лежит сильная крепость Азов. Крым — во власти крымского хана, подчиненного турецкому султану. Еще сестра Петра, царевна Софья, два раза пыталась завоевать Крым, но оба раза русское войско терпело неудачи. Чтобы овладеть Крымом и Азовским морем, прежде всего, нужно было отнять у турок Азов.
И стал царь Петр расспрашивать знающих людей про Азов. И тут услыхал он, что Азов не один раз был в руках смелых донских казаков, что и теперь донские казаки умеют обмануть бдительность турецких часовых и смелыми станицами на лодках ходят по Черному морю.
Петр решил поехать к донским казакам, осмотреть Азовское море с ними и там устроиться прочно, оттуда завести торговлю с чужими землями.
16 марта 1695 года донской атаман Фрол Минаев получил от царя тайную грамоту. Царь сообщал ему, что в Тамбове соберется царское войско под начальством наемного немецкого генерала Гордона и отправится на реку Хопер, а с Хопра на Дон, в Черкасск. Войску Донскому царь приказывал тайно изготовиться для завоевания Азова. Царь напоминал атаману Фролу Минаеву, чтобы указ его оставался тайной и никто, кроме атамана и войсковых старшин, о нем ничего не знал, и чтобы войско собралось тихо и о приходе русских полков на Дон в Азове «прежде времени не уведали».
Одновременно с этим старые московские войска, огромное конное войско, под начальством боярина Шереметьева пошло на Днепр, чтобы воевать против турок вместе с малороссийскими казаками.
На Дон пошли новые, обученные Петром по немецким уставам, полки: Преображенский, Семеновский, Бутырский и Лефортов, шли московские стрельцы, городовые солдаты и царские слуги. Всего шла 31 тысяча человек. Войсками командовали воеводы, названные уже по-иностранному генералами: Головин, Лефорт и Гордон. При войске был сам царь, принявший на себя звание командира артиллерийской роты и называвший себя «бомбардир Петр Алексеев».
Армия эта шла сначала на судах по Волге до Царицына. От Царицына сухим путем прошли до городка Паншина на Дону. За этот путь молодые солдаты царя Петра сильно устали. Им, утомленным долгой греблей на судах на Волге, пришлось весь этот путь на руках тащить тяжелые пушки. В Паншине не хватило запасов. Молодому войску царскому пришлось поголодать.
От Паншина по Дону пошли на казачьих стругах.
Первый раз Московский царь появился на Дону. Первый раз увидал он приволье Задонья и крутой правый берег, покрытый лесистыми балками. Все занимало молодого царя. Он долго беседовал с казаками-гребцами, слушал их песни, любовался их уменьем стрелять. Во время ночлега в Верхне-Курмоярской станице царь остановился у казачки Чебачихи. Но не сиделось ему в душной избе. Он вышел на берег Дона и любовался привольной степью. Заметив на другом берегу утку, царь приказал ее застрелить одному из сопровождавших его молодых московских людей. Тот выстрелил и промахнулся. Царь спросил: «Нет ли казака, который мог бы это сделать». Вызвался молодой казак Пядух. Он взял свою пищаль и, не целясь, на вскидку убил утку.
— Исполать, казак, — сказал ему государь. — Хотя и я убью, но только поцелюсь!
26 июня 1695 г. царь Петр прибыл в Черкасск. Здесь войска отдыхали три дня. 29 июня русское войско, подкрепленное 7000 казаков атамана Фрола Минаева, подошло к Азову.
Но, как ни тайно собиралось под Азов царское войско, турки узнали об этом. 6 июня они получили подкрепление и большой запас. Без кораблей царское войско не могло подойти к Азову. Турки устроили по обоим берегам Дона башни — каланчи, прочно построенные и снабженные артиллерией. Между каланчами были забиты по Дону сваи и протянуты цепи. Не взявши каланчей, нельзя было подойти и к Азову.
Кликнули клич охотникам из донских казаков и обещали по 10 рублей каждому охотнику. Донцы вместе с одним из гвардейских полков окружили одну из башен; артиллерия ядрами своими снесла, вершину ее и часть стены. На рассвете 14 июня двести казаков, вызвавшихся на приступ охотою, вскочили в каланчу, расположенную на левом берегу реки. На другой день турки сделали вылазку, напали на пехотную дивизию генерала Гордона, находившуюся в середине русской позиции, во время полуденного отдыха захватили у русских 7 орудий, загвоздили большую часть остальных и перебили, и переранили около тысячи сонных молодых русских солдат. Но на другой день казаки отомстили за русских и заняли и вторую каланчу.
Русские войска начали теснее облегать крепость. После жаркого дела Петр устроил сильный окоп, или, как тогда называли, шанец на правом берегу Дона и вооружил его пушками и мортирами.
К августу осадные валы наши подошли к самым азовским стенам, и на 5-е августа был назначен штурм крепости. Но турки отбили этот штурм, и наши войска потеряли полторы тысячи человек. Подорвать крепостные стены порохом, как то сделали в 1637 году казаки, не пришлось. Только к 25 сентября Гордону удалось взорвать мину и разрушить городские стены на протяжении 20 саженей. Войска ворвались в город, но русские полки, не привыкшие сражаться на улицах с турками, наступавшими с необыкновенной пылкостью, были откинуты, и Гордон приказал отступить.
Как раз в это время атаман фрол Минаев с 1000 донцов на каюках, а за ним посаженные на лодки полки гвардии: Преображенский и Семеновский, под начальством Апраксина, подошли к Азову с моря, овладели укреплениями и тоже ворвались в город; но их не поддержали, и они принуждены были отступить... Здесь донские казаки явились учителями морского дела молодых потешных полков Петра.
Эти отбитые штурмы, надвигавшаяся осень с ветрами и непогодами заставили Петра отложить взятие Азова. 28 сентября осада была снята, царское войско отошло сначала к Черкасску, а потом ушло на зимовку к Валуйкам. Донские сотни разошлись по станицам. Во взятых казаками каланчах азовских было оставлено 3000 человек солдат.
По всему Дону пошли рассказы о молодом царе. Сильное впечатление произвел он на казаков. Царь был громадного роста, без 2-х вершков сажень, широкий в плечах, с круглым открытым лицом и большими ясными, смелыми глазами. Он носил немецкую одежду, говорил властно и в то же время приветливо. «Орел, настоящий орел!» — в восторге говорили казаки и готовы были отдать за своего государя все. И сама собою сложилась на Дону песня про первый приезд на Дон государя:
Не ясен сокол летал по поднебесью,
Донской есаул бегал по Дону,
Казаков-то он речью приветствовал:
«Вы вставайте, добры молодцы,
Господу Богу помолитесь,
Да не пусти Господь руки варвара
На Петра, Царя Белого, православного.
Вы вставайте, други, пробудитеся.
Борзых коней, други, вы седлайте,
Под Азов город, други, поезжайте.
Сам сизый орел пробуждается,
Сам Петр Царь подымается
Со своими князьями, боярами,
Со своими донцами,
Со своими запорожцами!»