64. Донцы на Кавказе 1801-1864 гг.

Во время тяжелой борьбы с кавказскими горцами много было совершено подвигов донскими казаками. Очень часто им приходилось в одиночку обороняться от многочисленного и злобного неприятеля. Подвиги, совершенные донскими казаками во время этой шестидесятилетней войны, так многочисленны, что нет возможности перечислить их все. Много казаков полегло в горах и долинах Кавказа и над их никому не известными могилами нет ни креста, ни памятника. Погибшие в одиночку, без свидетелей, донцы умирали в горах, окруженные воронами да хищными орлами. Там зародилась и эта печальная песня казачья:

Черный ворон, что ты вьешься
Над моею головой.
Ты добычи не дождешься:
Черный ворон! — я не твои!
Ты лети-ка, черный ворон,
К нам на славный Тихий Дон.
Отнеси-ка, черный ворон,
Отцу, матери поклон,
Отцу, матери поклон И жененке молодой,
Ты скажи ей, черный ворон,
Что женился на другой,
На пулечке свинцовой.
Наша свашка — была шашка,
Штык булатный — был дружком,
А венчался я на поле
Под ракитовым кустом.

Кавказская война требовала особенного внимания солдат и казаков. Войска, служившие на Кавказе, отлично умели ходить по горам, находили места в долинах и всюду поспевали. Не так было с полками, приходившими из России. Не привыкшие к горам солдаты скоро уставали, они теряли направление пути в узких теснинах и не поспевали, куда нужно.
В июне месяце 1828 года, недалеко от местечка Горячие Воды, борясь против закубанских горцев, усиливших по случаю войны свои набеги, погиб геройской смертью донской полковник Михаил Степанович Родионов.
Закубанцы, чувствуя, что нашим не до них, что мы заняты войною с турками в Закавказье, сделались дерзки до сумасбродства. Они переправились через реку Кубань, овладели несколькими нашими постами, сожгли станицу Неудобную, забрали много пленных и добычи. Когда они пошли назад, наперерез им двинулся отряд в 1000 человек с 4-мя орудиями. Но пехота, не привыкшая к быстрым действиям, отпрянула. Горцы заметили это и бросились в шашки, отбили у нас одно орудие и перерубили пехотное прикрытие. Пехота и выстрелить не успела. Это увидал полковник Родионов. Храбрейший человек, исполинского роста — он был настоящий богатырь. Живо выставил он против горцев остальные пушки, а сам с горстью донских казаков кинулся в кровавую сечу. Бывшие тут линейцы и пехота не поддержали благородного подвига Родионова и он был окружен врагами. Отчаянно боролись казаки. Родионову шашкою отхватили ногу, потом пулей прострелили шею. Истекая кровью, он упал с лошади. Закубанцы налетели на него и шашками изрубили его.
Верные донцы отбили тело своего полковника. Подвиг Родионова и маленького его отряда заставил закубанцев отступить, и станица Горячие Воды была им спасена.
Казаки привезли его тело на Воды и там похоронили. Про геройскую смерть Родионова они сложили следующую песню:

Как на заре-то было на зорюшке,
На заре-то было на утренней,
На восходе было солнца красного,
На рассвете-то денечка прекрасного.
Не сизые ли орлы в поле солеталися,
Мурзы горские в поле съезжалися;
Как слезали мурзы с добрых коней,
Выходили мурзы на высок курган,
Расстилали они черны бурочки,
Поснимали они куньи шапочки,
Как садились мурзы во единый круг
Да и думали они думушку единую,
Если б взять-то нам, взять село новое, нерушимое;
Да во том-то селе убьем мы полковничка.
Как поранили они полковничка,
Как полковничка Михаилу Степановича,
Как приказывал он, Михаила Степанович:
«Ой, вы други мои, други-станичники!
Когда Бог вас лучит быть на Тихом Дону,
Вы скажите там моему сыну родному,
Да чтоб он служил царю верой-правдою».

Так в неравном бою гибли офицеры. Нo часто, несмотря на большой перевес в силах закубанцев, победа оставалась за казаками.
А какие подвиги мужества, какую геройскую силу духа выказывали донцы в эту войну! Да вот...
19 июля 1847 года командир донского казачьего 35-го полка, подполковник Немченков, вызвал к себе казака своего полка Букановской станицы Степана Полунина и приказал ему отвезти бумаги с пограничного поста Капали на пост Тавшан Кишляхский. Отвез Полунин пакеты, сдал на пест. Надо дальше пакеты везти, а, на беду, на Кишляхском посту все люди были в лихорадке.
— Я отвезу, — заявил Полунин.
Забрал он сумку с бумагами, насыпал на полку кремневого ружья свежего пороха, подсыпал пороха и под кремень своего пистолета и стал седлать лошадь.
— Ты оставил бы это до завтра, — говорят ему казаки. — Дело не так спешно. А то, смотри, уже вечереет.
— Вот еще, — отвечал Полунин беззаботно, — дорога знакома, как собственный карман. Вы, смотрите же, на мой пост старшему дайте знать, что я поехал.
Сел на коня и тронул с постового двора. Проехавши недолго до патрульной тропы, увидал Полунин на той стороне реки Арначая человека на белой лошади.
«Что он тут делает?» — подумал Полунин, свернул свою лошадь вниз и спустился к балке, выходившей к реке. Недолго пришлось ему ждать. Скоро увидал он человек 20 чеченцев, перебиравшихся через реку. С ними ехал и человек на белой лошади. Полунин пропустил их мимо себя, а потом догнал партию и выстрелил с коня по человеку на белой лошади. Тот был ранен этим выстрелом. Он вскрикнул и поскакал к своим. Те остановились и дали три выстрела по Полунину, но промахнулись. Увидавши, что Полунин один, они бросились на него с обнаженными шашками. Полунин выстрелил из пистолета, но никого не ранил. Заряжать уже было поздно и Полунин, окруженный чеченцами, оборонялся пикою. Чеченцы разрубили на нем в трех местах фуражку, перерубили оба погона на шинели и в 17 местах надрубили древко пики. Полунин во время этой отчаянной схватки успел ударить одного из чеченцев в левый бок так сильно, что тот упал мертвым. Пять человек подхватили его и ускакали с ним за границу. Остальные пятнадцать еще яростнее набросились на Полунина. Но тут раздался топот конских ног; то казаки, услыхавшие выстрел Полунина, скакали ему на поддержку. Чеченцы повернули назад и поскакали к реке. Полунин один за ними. На середине реки он свалил пикою еще одного и, не желая гнать дальше, остановил лошадь, погрозил чеченцам плетью и поехал назад. Тут его встретили казаки Степан Калычев, Петр Краснов, Наталюткин и Ефим Калычев. За подвиг этот Полунин был награжден Георгиевским крестом, произведен в урядники и получил 50 рублей награды. Изрубленная чеченцами пика его, по приказанию начальства, была отправлена в Букановскую станицу на хранение.
И не только старые, бывалые и опытные казаки, как Полунин, умели смело и стойко справляться с чеченцами, но и молодежь не отставала от них, когда нужно было поддержать честь казачьего имени.
Донской 39-й казачий полк только что прибыл на Кавказ, как получил распоряжение проводить от крепости Грозной на линию курьера. В конвой был назначен хорунжий Погожев с 40 казаками. Отведя курьера на станцию Нефтянку и сдавши его другому конвою, Погожев пошел в обратный путь. Но, едва он отъехал две версты от Нефтянки, как 400 чеченцев, под командою своих старшин — наибов Талгика, Сабдуллы и Дубы, отрезали казакам путь отступления к Грозной и, выхватив шашки, понеслись на них. Погожев спешил казаков и поставил их в круг и встретил чеченцев залповым огнем. Чеченцы не выдержали этого натиска и отхлынули назад. Наиб Талгик окружил казаков и тоже открыл по ним огонь. Казаки отвечали им. Тогда чеченцы собрались и снова ударили на казаков, но, встреченные спокойными, выдержанными залпами, они отступили. Между тем, из Грозной спешили войска на поддержку. Чеченцы с новой силой атаковали Погожева, торопясь покончить с ним до подхода подкреплений. Но Погожев и урядник Назаров криками: «Не робей, братцы, наши близко!» одушевили казаков и они отбили и эту атаку... После этой атаки чеченцы бежали. Казаки во время получасовой обороны потеряли из 40 человек — 14 раненными, 3 контуженными, 7 лошадей убитыми и 15 раненными.
Покорение Кавказа приходило к концу. Повсюду были построены наши крепости и городки, на всех опасных местах стояли войска. От крепости к крепости ходили почтовые тройки, сопровождаемые казачьим конвоем. Так было и 5 января 1859 года, когда между станциями Ксинскою и Чальскою двигалась, под конвоем казаков 15-го донского казачьего полка, почта на двух тройках. Поднялась метель, да такая, что ничего не стало видно. Вдруг одна из повозок сломалась. Ее оставили в горах под присмотром казака Полякова. Уезжая, ямщики советовали Полякову уйти с поста.
Вишь ты какая метель к нам завернула, говорили они.
Но, верный долгу службы, казак отвечал:
— Начальство, посылая меня, приказало мне конвоировать почту и доставить ее до следующей станции. Я не нарушу присяги и ни за что не оставлю почту так, в степи. Если Бог судил мне здесь смерть, то я умру на этом месте, охраняя до последней минуты порученные мне казенные чемоданы.
И Поляков остался в степи один среди ночи и разыгравшейся вокруг вьюги. Поутру его нашли замерзшим на его посту; замерзла и его строевая лошадь. Когда о таком бесстрашном и честнейшем исполнении долга Поляковым было доложено Государю, Государь Император Александр II приказал деду и матери казака Полякова выдать 100 рублей награды.
12 мая 1862 года с поста Хамкстинского, занятого 20-ю казаками 30-го донского казачьего полка, при одном уряднике, в обычный разъезд для осмотра местности было послано 10 казаков.
Пошли казаки: Петр Павлов, Дмитрий Фирсов и Иван Арефьев — Митякинской станицы; приказный Карней Стехин — Луганской станицы; казаки Степан Лаптев — Каменской, Никифор Черемисов — Бесергеневской, Николай Прохоров и Лев Изосимов — Багаевской, Алексей Иванов — Старочеркасской, Семен Изосимов — Луганской. На вышке около поста залегли часовые, пешие. Разъезд объехал глубокую и лесистую балку с обрывистыми берегами и только что начал спускаться в нее, как на него выскочили 150 человек чеченцев, отрезали дорогу к посту и совершенно окружили казаков. Казаки спешились, быстро привязали лошадей к дереву, залегли в кустах и открыли огонь по чеченцам. Чеченцы оставили 50 человек вести перестрелку, а сами бросились в числе ста человек на пост, где остался урядник Кондратьев с 10-ю казаками. Но казаки на посту метким огнем отбили нападение. Тогда чеченцы всеми силами бросились на лежавших казаков; казаки сопротивлялись отчаянно. Лаптев, Черемисов и Прохоров были убиты; Иванов, Изосимов и Коротышкин получили столь тяжелые раны, что вскоре умерли. Из десяти казаков остались только четыре, и те были ранены. Чеченцы предлагали им сдаться, но казаки выстрелами отвечали на их предложение. Более получаса длился этот бой, где 10 человек сражались против полутораста, и чеченцы не могли одолеть их... Между тем, из станицы Губской неслась сотня на выстрелы, и израненные герои были спасены.
Такими подвигами мужества и храбрости донских казаков полна Кавказская война. Правду говорил Яков Петрович Бакланов, что учить казака храбрости не надо, и без ученья каждый казак Должен быть храбрым. Казаки были отчаянно храбры...
С окончанием Кавказской войны, в 1864 году, кончилась и служба донцов в Грузии. Прощаясь с донскими казачьими полками, тогдашний наместник на Кавказе, великий князь Михаил Николаевич, в приказе, отданном по кавказским войскам, так изволил выразиться о казаках: «Храбрые донцы в течение шестидесятилетней Кавказской войны постоянно делили с русскими войсками и труды, и славу военных подвигов, и многие из этих подвигов займут почетное место в истории».
Достаточно сказать, что только вторую половину Кавказской войны, с 1836 года по 1864 год, перебывало в Грузии 118 казачьих полков или около 100000 человек, их них убито и ранено 1763 человека и умерло от болезней более 16000 человек. За это же время для образования Сунженской и Лабинской линий было переселено с Дона около 10000 казачьих семейств; они вошли впоследствии в состав Терского казачьего войска и своими подвигами покрыли славою знамена терских полков. Об их герое, генерале Слепцове, и на Дону поется песня:

По дороге пыль клубится,
Слышны выстрелы порой,
То с набега удалого
Едут сунженцы домой.
Много славы и добычи,
Много пленных из оков!
Их вождем герой был смелый,
Генерал-майор Слепцов.

В память боевых заслуг донских казаков на Кавказе, войску Донскому пожаловано Георгиевское знамя с надписью: «За Кавказскую войну».