Перейти к основному содержанию
Календарь краеведческих дат

«Лев с сердцем ребенка»

Герой гражданской войны Олеко Дундич оставил после своей гибели много загадок о своей молодости. По словам самого Дундича, он родился в 1896 году в крестьянской семье в местечке Грабовац, в то время провинции Австро-Венгерской империи.

Когда Тома Дундичу, исполнилось двенадцать лет, он отправился в Южную Америку на заработки. Там Тома пас скот и участвовал в его перегонах. Дундич работал в Бразилии и Аргентине четыре года, отлично освоил верховую езду, а также получил прозвище Алексо, впоследствии ставшее привычным Олеко.

Олеко Дундич
Олеко Дундич

Вполне возможно, что Олеко Дундич родился не в Далмации, а в сербском городке Крушевац в 1894 году. Вернувшись из Южной Америке, в 1913году Олеко вступил в ряды сербской армии, где доблестно сражался с австро-германскими войсками. В одном их боёв, Дундич был ранен и попал в плен, но сумел бежать в Россию. Там он участвовал в формировании Добровольческого корпуса, хорватов и словенцев. В 1917году, после революции, Олеко вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию (РСДРП) и до конца жизни сражался на стороне большевиков.

Олеко Дундич поступает в батальон под командованием Сиверса, сформированный из иностранцев. Сражается на юго-западе России. С марта 1918года он возглавил партизанский отряд, воевавший под Бахмутом (Артёмовск). Был инструктором по формированию и обучению в бригаде Крючковского, который влился в отряд Ворошилова. Вместе с ним отступает в Царицын , где принимает участие в формировании частей Красной армии из иностранцев.

В сентябре 1918года Олеко Дундич получил должность командира батальона входящего в бригаду имени 3 Коминтерна 10-й Красной Армии. С начала 1919года воюет в Донской Кавказской дивизии под командованием С. Будённого, в конном корпусе Первой конной армии. Здесь Олеко занимал должность помощника командира полка, затем становится помощником Будённого по особым поручениям. Семен Михайлович очень любил Олеко Дундича за храбрость и отвагу. Его уважали товарищи и командиры.

Буквально за два года Гражданской войны Дундич стал легендой среди красноармейцев, что не удивительно- отличаясь удивительным бесстрашием, он бросается в схватку с врагом в первых рядах. В сражениях Олеко получил полтора десятка боевых ранений.

Благодаря отчаянной храбрости, в 1920 году Дундич был назначен заместителем командира 36-го полка 6-й кавалерийской дивизии в составе Первой конной армии Будённого, правда, долго прослужить в этой должности ему не удалось.

8 июля 1920года Олеко погиб в схватке с белополяками при штурме города Ровно. Гибель Дундича описал в своих мемуарах Будённый, который, вместе с Ворошиловым, стал свидетелем случившегося. Дундич возглавил атаку 24-го кавалерийского полка (хотя служил в 36-м), и был убит в ходе схватки с противником.

Будённый Семен Михайлович так описывает гибель Олеко Дундича: «...Но что это? Впереди нас, из низины, выскочило вдруг подразделение польской пехоты и рассыпалось по полю.

Я подозвал адъютанта Зеленского.

— Видишь поляков? — показал ему на поле впереди. — Пошли в Житын к Чеботареву ординарца. Пусть немедленно атакуют.

Не успел адъютант добежать до лошадей, а уже из Житына вышла на рысях конница и, развернувшись, понеслась на врага. Это был 24-й кавалерийский полк. Донских казаков мы узнали легко. Но что удивило нас — впереди, вырвавшись метров на тридцать, скакал Олеко Дундич. Не больше чем полмесяца назад он был назначен помощником командира 36-го полка 6-й дивизии. А как оказался в 24-м полку — для меня и сейчас загадка. Может, выезжал на связь с бригадой А. А. Чеботарева?

Как бы то ни было, но мы видели совсем близко Олеко Дундича. Рослый золотистый скакун, сверкавшая в лучах солнца сабля, черная черкеска, лихо сбитая на затылок кубанка и трепетавший по ветру башлык, создавали образ сказочного богатыря. По своей неукротимой отваге, по боевым делам это был действительно легендарный герой. И теперь, будто выпущенный на волю сокол, он летел навстречу подвигу. Но разве знает кто, что подготовила ему судьба?

На какой-то миг я оторвал взгляд от атакующего полка, обратив внимание на разорвавшийся у железной дороги снаряд. И тут же, как удар, стегнул тревожный голос Ворошилова:

— Дундич!..

Я резко повернул голову и успел еще заметить, как Олеко, взмахнув руками, камнем свалился с лошади. Так падают только мертвые! [196]

— Вон те два молодчика убили нашего Дундича, — показал мне Климент Ефремович на убегавших в кусты солдат. — Они стреляли в него. — И, вгорячах подняв, свой карабин, Ворошилов стал посылать пулю за пулей в петлявших по полю белополяков.

Я был потрясен не меньше Климента Ефремовича. В груди словно что-то оборвалось. В ярости выхватил маузер и выстрелил несколько раз, забыв о том, что противник далеко и пули мои просто не долетят...

... В поле остался лишь одинокий конь Дундича. Он стоял около убитого хозяина, пощипывая траву...

... И все же в целом день 9 июля закончился неудачно. Особенно обидно было от сознания, что Ровно удержать не удалось. Сказывалось распыление сил.

...

Прочное овладение Ровненским районом открывало нам путь на Брест, создавало возможность удара по флангу и тылу неприятельских войск в Белоруссии, способствовало успеху армий Западного фронта, которые продолжали успешно наступать и 11 июля освободили Минск...

... Днем 10 июля в Ровно конармейцы при большом стечении жителей города с воинскими почестями провожали в последний путь своего любимца Олеко Дундича.

Сотни людей, знавших героя или слышавших о его подвигах, в скорбном молчании стояли вокруг свежевырытой могилы. Низко опустил обнаженную голову верный друг Дундича, его ординарец Ваня Шпитальный. Это он, рискуя жизнью, под огнем противника вынес с поля боя тело Олеко, поймал и вывел в безопасное место его коня. Мне, как, наверное, и Шпитальному, и многим другим, трудно было поверить, что мы потеряли нашего Дундича, который презирал смерть, но страстно любил жизнь и часто говорил, что непременно доживет до полной победы пролетариата России и освобождения сербского народа от ига национальной и иностранной буржуазии.

Дундича в армии по-настоящему любили. И когда я сейчас размышляю об истоках этой любви, то прекрасно понимаю, что завоевал он ее не только личной храбростью. Ведь храбрецов в Конной было очень много. Мне кажется, не последнее значение имело то обстоятельство, что в глазах конармейцев Олеко Дундич олицетворял лучшие благородные черты бойца-интернационалиста, который по своей воле пришел бороться за свободу русского народа. Ну и, конечно, прекрасные качества характера. Олеко был человеком большой души, жизнерадостным, милым и сердечным товарищем. Он умёл дорожить дружбой и обладал большой скромностью. За друга Дундич способен был, не задумываясь, отдать свою кровь, каплю за каплей.

Вражеская пуля оборвала жизнь замечательного богатыря, которого К. Е. Ворошилов метко назвал львом с сердцем ребенка...».

(Будённый С.М. „Пройденный путь“. Кн. 2. М: Воениздат, 1959 г).

Писатель А. Дунаевский так пишет о сооружении памятника: „...Дундич был погребен в городе Ровно в парке князей Любомирских. Захватив город, шляхтичи перенесли останки Дундича на городское кладбище. „С установлением в Ровно советской власти в 1939 году, — сообщал „Военно-исторический журнал“, № 9 за 1940 год, — были приняты меры к тому, чтобы найти могилу Олеко Дундича. Недавно с помощью одного из бойцов, участвовавших в организации похорон, Николая Волкова, могила была обнаружена, и по сохранившимся признакам было установлено, что найден прах Олеко Дундича. Ровенский городской Совет решил перенести останки героя гражданской войны на место, где он был похоронен в 1920 году. Одновременно Совет Народных Комиссаров СССР в целях увековечения памяти Олеко Дундича вынес решение о сооружении памятника на могиле героя“.

Есть только предположение, что Олеко Дундич самолично поскакал на связь с бригадой Чеботарева, и нарвался на белополяков. После войны про него были сложены легенды. Его невероятная храбрость запечатлена в книге Исаака Бабеля“ Конармия» и трилогии Алексея Толстого «Хождение по мукам».

Писатель Александр Дунаевский в книге «Олеко Дундич» пишет, что: «...В поисках материалов обратился в Центральный государственный архив Советской Армии. Несколько месяцев я провел в читальном зале архива. В моих руках побывали сотни дел, но, кроме двух — трех документов, освещающих боевую жизнь Дундича, ничего выявить не удалось. Пришлось продолжить поиски в областных и краевых архивах, музеях, в газетных хранилищах, перелистать десятки комплектов газет и журналов, выходивших в годы гражданской войны. Полезными были поездки «по следам героя», встречи со старыми конармейцами...Это были живые свидетели подвигов Дундича. Нелегко было найти их. В поисках мне помогали местные историки, офицеры райвоенкоматов и милиции, работники адресных столов. Обнаружив в фондах Центрального музея Советской Армии письмо М. Дундич к С. М. Буденному, датированное августом 1920 года, я задался целью разыскать Марию Алексеевну. Под ее письмом стоял обратный адрес: 2-й Донской округ, станица Сиротинская, хутор Колдаиров.

Адрес был явно устаревший. Округа давным-давно ликвидированы. В административных справочниках не только хутора, но и крупные станицы не упоминаются. Где же этот хутор? Жива ли Мария Дундич? Обратился в Главное управление республиканской милиции к полковнику Ф. Т. Кузнецову. Он охотно взялся помочь мне и тут же связался со Сталинградом и Ростовом. В тот же день написал письмо знакомому ростовскому журналисту Д. Крутянскому и вскоре получил от него ответ. «Только сегодня мне удалось после долгих поисков,— сообщал Д. Крутянский, — кое-что выяснить по поводу Марии Дундич, поэтому затянул ответ на два дня. Я искал станицу Сиротинскую в Ростовской области, потом в Каменской, а она, оказывается, отошла в Сталинградскую область, в Логовской район. Дозвонился я до хутора Колдаиров (он входит в Старо-Донской сельсовет) и от почтаря Кулика узнал, что Мария Алексеевна Дундич живет в станице Иловлинской, Иловлинского района, Сталинградской области. И еще ему известно, что живет она на улице Буденного, а номера дома он не знает. Станица Иловлинская — райцентр, там есть райгазета, и, вероятно, вам стоит обратиться к ней за помощью. Кстати, колдаировский почтарь мне сказал, что кто-то уже недавно интересовался М. А. Дундич, что он получил на ее имя письмо из Ростова и переслал его». Через неделю пришел ответ из Сталинградского областного управления милиции. В нем точный адрес: станица Иловлинская, Иловлинского района, улица Буденного, дом 150. Написал письмо. Вскоре пришел ответ. «Я получила от вас письмо, — сообщала мне Мария Алексеевна, — в день восьмого марта. Как оно ошеломило и взволновало меня! Да, через столько лет коснуться больного места! О Дундиче я охотно вам расскажу. Этот человек навеки для меня незабываем. Но я боюсь, что мои сообщения для вас покажутся очень бедны. Дундич родом из Югославии, по национальности серб. Жил в окрестностях города Ниш, а точного места рождения я не знаю. Познакомились мы с ним в 1918 году. Он находился тогда при пехоте. Стояли они в нашей местности недолго, потом отступили под Царицын. Осенью 1919 года, когда наш хутор был освобожден, я решила стать его женой и разделяла с ним боевую походную жизнь. У меня было много фотокарточек и разных документов. Все это я долго хранила, но в Отечественную войну не сберегла». С того дня началась наша переписка. Был я и в Иловлинской, и в станице Сиротинской, и на хуторе, в старой хате, где много лет назад Дундич познакомился с молодой казачкой, ставшей его женой. Ездил в Семикаракорскую к конармейцу Паршину, которого станичники и по сей день называют старым Дундичем«.

Музейные работники, историки, журналисты, в том числе и корреспондент журнала «Огонёк» Генрих Боровик искали родных героя гражданской войны Олеко Дундича, но на данный момент нет никаких сведений о том, где жили его родители и где он родился.

P/S: В годы гражданской войны Олеко Дундич бывал в ст. Константиновской на/Дону, по рассказам старожилов, Дундич останавливался в доме купца Александра Николаевича Сусловарова.

Фото: Дом купца А.Н. Сусловарова по ул. Михаило -Архангельской (ул. 25 Октября).
Фото: Дом купца А.Н. Сусловарова по ул. Михаило -Архангельской (ул. 25 Октября).
Фото: Дом купца А.Н. Сусловарова после Великой Отечественной войны.
Фото: Дом купца А.Н. Сусловарова после Великой Отечественной войны.

Е. Качура, член Союза краеведов России.

г. Константиновск.

Картинная галерея
Обо мне

Евгений Фёдорович Качура родился 6 ноября 1957 года в хуторе Вислый Семикаракорского района. До 1973 года учился в восьмилетке хутора Мало-Мечётного и два года — в Висловской средней школе. Читать дальше...

Контакты

E-mail: kef1957@yandex.ru
Skype: live:kef1957
Youtube канал