Войны выигрывают
не генералы,
войны выигрывают школьные
учителя
и приходские священники.
Отто фон Бисмарк
(1815 — 1898)
Краевед с хутора Вислый
Когда я учился, 1973-1975 года в Висловской средней школе, учителем физики у нас был Павел Иванович Лобов. Учитель от Бога, его все школьники уважали и любили как человека и как учителя, за глубокое знание своего предмета. Все свои знания Павел Иванович вкладывал в нас, своих учеников. Низкий ему за это поклон.
Лобов Павел Иванович родился в 1938 году 28 января в хуторе Вислом, Семикаракорского района. Отец, Лобов Иван Нефедьевич,1905 г. рождения и мать — Лобова Мария Григорьевна (1905 г.) выходцы из крестьян, впоследствии колхозники. В 1946 г. Павел поступил учиться в Висловскую семилетнюю школу и окончил её в 1953 году. Один год работал прицепщиком по местожительству.
В 1954 году поступает учиться, в Ростовский горный техникум и закончил его в 1958 г. В июле 1958 года был призван в ряды Советской Армии. После демобилизации в 1961 г. работал рабочим в Висловском винсовхозе. В 1962 году поступил в Ростовский педагогический институт на факультет математики, заочного обучения. С 1964 года работал учителем математики и физики Висловской средней школы. В ноябре 1989года уволен, с должности учителя математики в связи с уходом на пенсию по выслуге лет. В 1992 году вернулся в школу учителем математики, а через 5 лет в 1997 году уволился.
Местный житель хутора Вислый Ермаков Иван Стефанович рассказывает, что его отец Ермаков Стефан Васильевич, дед Василий Николаевич, прадед Николай Алифанович. Свой род Иван Стефанович может назвать 7 колен назад. Предки его жили в хуторе Вислом, и живут, по сей день. Старожилы говорят, что хутор основали несколько семей: «Ермаковы, Малокановы, Скрипины, Глуховы и Лобовы».
Каюсь сразу, копаясь в своем гараже, я в мужчине, который вылез из белого автомобиля и позвал меня, я не сразу узнал своего учителя Лобова Павла Ивановича, ведь прошло свыше 40 лет. Он спросил, кто написал о Фоминичеве и Лебедевых из х. Вислый, я ответил утвердительно. Приезжий сказал, что его фамилия Лобов, проживает в х. Вислом и хочет дополнить о людях, которые упоминаются в рассказе. Сколько времени нам потребуется? Приезжий сказал, что где-то полчаса. Я пригласил его в дом, во дворе гость сказал, что он учитель. Внимательно вглядевшись, я узнал эти умные, внимательные, с искринкой смеха глаза Павла Ивановича.
Павел Иванович рассказал, что его заинтересовало, что семья Фоминичевых жила на яру в х. Вислом, сейчас там улицы Первомайская, Придонская, Октябрьская, а тогда были улицы Широкая, Яровая и Узкая вот и все хуторские улицы. Были переулки Промышки, да бог с ними.
Основные фамилии хуторских казаков до военного периода: Антоновы, Беловы, Губаревы, Жидковы, Дунаевы, Ермаковы, Жмурины, Карповы, Карасевы, Легковы, Лобовы (большая родословная), Молокановы (большая родословная), Нелидины, Павловы (большая родословная), Рычковы, Серпионовы (большая родословная), Скасырские (Скасырсковы), Скрипины (большая родословная), Техины (большая родословная), Чумаковы, Шабановы, Чернобыловы, Фоминичевы.
На его памяти, на яру Фоминичевы не проживали, он это помнит хорошо. Да и к этому времени их уже сослали, Павел Иванович сказал, что сослать то сослали, но хатки ведь должны были оставаться. Коров у нас пасли в лугу, детворой мы бегали встречать коров и знали всех Кособокиных, Павловых, Легковых. Тех, кто там жил, но Фоминичевых не могу вспомнить. Коротка людская память, сослали людей и якобы они никогда здесь не жили.
Я заезжал сейчас к Прокофию Иосифовичу Фоминичеву, он болеет, и я не смог с ним побеседовать.
Я могу рассказать о его деде, прадеде. Евтей Никанорович, его дед, 1895 г. рождения, проживал буквально в 40 метрах от нашей хаты, где мы проживали тогда — у пруда, напротив мастерских, восточнее. Напротив подстанции.
Мельница была у Фоминичевых, а крупорушка была при мельнице.
Первоначально мельница располагалась, если ехать на х. Мало-Мечетной от хутора Вислого слева от старой дороги, потом её подвинули вверх к Мечетному на 400 метров, и она оказалась справа, но мельница простояла недолго.
Лобов помнит, как мешки с зерном цепями поднимали наверх. Мальцом смотрел, как наверху сыплется мука, и просыпаются отруби....
У Евтея был брат Ермолай Никанорович Фоминичев.
С нами рядом, напротив, жил сын Константин Ермолаевич Фоминичев,1903 или 1904 г. рождения, более 10 детей у них было. Начиная с 1926 года, у них рождались ребята, но сегодня практически никого не осталось.
Напротив, где я сейчас живу, у Фоминичева Ермолая Никаноровича была забегаловка. Тогда хатки были лепленые, с соломы и глины, из этого материала была и забегаловка — кабак, где торговали водкой. На входе стоял вышибала, заходят казаки, выпивают, рассказывают, ссоры, потом один на другого, лезет с кулаками. Вышибала — пил, не пил, битый будешь. Бабах в лоб. Вылетает из кабака казак. Дебоширь, но уже не в помещении, где люди отдыхают. Сейчас еще сохранились развалины этой земляной хатки. Это мне рассказывал мой отец-Лобов Иван Нефедьевич.
Семья Лебедевых, как мне рассказывал отец, Марфа Андреевна Лебедева, тётка Андрея Ивановича Лебедева. Андрей Иванович был сослан. В начале 50-х годов вернулся в хутор, купил завалюшку в конце хутора и жил в ней. Я часто приходил к нему, беседовали на разные темы.
Про отца Лебедева Ивана ничего не знаю, как и о четырех сестрах Андрея.
В хуторе проживал и Яков Иванович Лебедев, брат Андрея, проживали в 100 м от нас.
Сейчас Лебедевы в х. Вислом не проживают.
Мой отец казак, родился в х. Ведерниковском, купил поместье, где я сейчас живу, его хотели раскулачить и сослать, он сбежал в х. Вислый. Так как они держали виноградный сад в х. Ведерников, отец нарезал винограда полную конную тележку, отвез в Мартыновку продал, и купил эту хату-хату Марфы Андреевны Лебедевой. Здесь умер мой отец и сейчас проживаю я. У пруда, второй переулок от старого СДК.
Лобов П.И. местный краевед, собирает данные не только о людях, когда- либо живших в хуторе Вислом, но и описывает курганы и озера, речки поймы Дона в районе хутора.
Павел Иванович поделился планами на будущее. Жалел, что времени у него осталось мало, что описывает он свой х. Вислый по улично. Кто жил, и кто сейчас проживает в хуторе. Хочет описать всю пойму Висловского совхоза в названиях — Воинский бугор, Титкин бугор, Воинское озеро и так далее.
Умер сельский краевед Павел Иванович 29 декабря 2016 года, прожив 78 лет.
Лучший памятник о себе оставил сам Павел Иванович — дневники о простых людях, своих хуторянах и в памяти своих учеников.
У Павла Ивановича остались жена-Лобова Тамара Ивановна. Сыновья: Лобов Александр Павлович (1962 г.), Лобов Владимир Павлович (1970 г.).
Отрывок из дневника Лобова П.И.:
История моего хутора или что я помню или что слышал от старших меня.
Детство.
Еще до революции 1917 г., даже до 1900 г. основным занятием населения — казаков было хлебопашество, скотоводство, рыбная ловля. До революции в хуторе было две мельницы — ветряки. Обе находились за хутором с запада одна с севера, вторая к югу. Была конюшня для атаманских лошадей, по словам Ивана Филипповича Чернобылова — на месте, где проживает мой сын Александр с семьей. Продавали зерно и скотину. В хуторе существовал т.н. толчок место торговли два раза в месяц 7 и 23 числа, на месте где проживают: Дерезина Б.А., (Пронина),Черненко Михаил.
Толчок просуществовал до 1921 года. Зерно продавали — сдавали на Константиновскую хлебную ссыпку. Скотину продавали (гоном) и в Шахты.
Обработку земли проводили на волах и лошадях плугами и боронами. Убирали хлеб косилками-жнейками, лобогрейками. Обмолачивали на земляных токах — (утрамбованной площадке) конными каменными катками.
У кого-то было уже паровая молотилка. Скошенный хлеб свозился на ток, а потом обмолачивался. Если не успевали летом — домолачивали зимой.
В хозяйствах держали кур, свиней, овец, коров, гусей, уток, лошадей. Заготавливали много сена: степового (очень ценилось) и лугового.
Основное занятие жителей х. Вислого до образования колхозов: хлебопашество и скотоводство. Держали в хозяйствах лошадей, волов, коров, овец, свиней, кур, гусей. Хлеб выращивали на семейные нужды и на продажу, выращивали бычков и овец на продажу, а также и для семейного потребления.
В хуторе было 2-е ветряных мельницы (за хутором на ю/з и на с/з).
После образования колхозов (не все их приняли) в начале 30-х годов. Часть мужчин ушли в города, остальные были разбиты на 3 бригады: — первая обрабатывала юго-западные земли, вторая юго-восточные земли, третьи-южные. Северные земли — луг. Ежегодно заливался весенними талыми водами. К середине июня вода уже уходила в течение 1,5 месяцев нарастала роскошная луговая трава. Земли колхозного луга простирались до самого прибрежного леса реки Дон между речкой Дурной на востоке, титкиными буграми на западе. Сено убирала специальная бригада — бригадир Андриан Карасев.
Председателем колхоза «Труд и знание» был Куркин...
В каждой бригаде была кузница для ремонта сельскохозяйственной техники и инвентаря. При колхозе была конеферма с начконом Карповым Макаром Фирсовичем. Была пожарная команда с водовозкой, насосом и лучшими лошадьми. При пожарном депо была высокая наблюдательная вышка-каланча. Перед Великой Отечественной войной жизнь как — то стала налаживаться.
Война все повергла в прах в новую разруху. Остались женщины и дети, несколько стариков и несколько мужчин по брони. Колхоз продолжил функционировать и в период Великой Отечественной войны. Основная нагрузка выпала на долю женщин и детей-подростков.
Как мы пережили этот период — одному Богу понятно. Старших братьев и сестру в этот период не помню. А я с младшей сестрой Раей просиживали на кровати у оконца, ожидая прихода своей мамы: что — ни будь, она приносила.
Километра в 10 от хутора Вислого находились конные заводы для нужд Красной Армии. Там жизнь была устроенная. Пахали, сеяли, выращивали лошадей.
По полям этих заводов в зиму оставались скирды соломы: овса, ячменя, пшеницы. И вот наши женщины — мамы с утра уходили к этим скирдам, перебирали солому, выискивая, оставшееся зерно. Каким лакомством был отвар этих зерен для нас.
Топили печку или соломой или кураем — перекати — поле.
Вспомнил, как мама послала моего старшего брата Гришу (около 10 лет) побираться. А кто — что может подать — ведь все были нищими. Он пришел, заплакал: «Умру, но побираться не пойду». Так вот и прошло этих страшных четыре года.
Послевоенные годы всякие карусели: то укрупнение колхозов, то разделение. Трудно жилось: учет работы трудодни, а все ли они учитывались? Расчет по осени, после госпоставок — все вывозили. На трудодни и по 300 гр, 500 гр, когда по 700 гр, а уж если 1 кг, то это уже богатство. Денег — то не платили. А где их брать? Соль, спички, сахар, мыло, нитки — надо покупать. Ухитрялись помимо колхоза — держать корову, овец, а приплод продать. Вот этот мизер и спасал.
На территории хутора Вислого ещё до войны начала работать геологоразведка — какой приработок — там зарплата. Война все стерла, но уже к осени 1945 г. геологи опять объявились. Многие жители правдами, неправдами ушли туда. Рабочими, подмастерьями, мастерами.
Колхоз в хуторе просуществовал до 1954 года — реорганизован в винсовхоз.
В конце августа 1945 года возвратился отец с войны и сразу же пошел работать в колхоз, почему-то в третью бригаду. Стали убирать ячмень. Как — то стало легче (наверное, приворовывал — кормиться то надо). В колхозе проработал недолго. Устроился конюхом в геологоразведочную партию. Стал хоть, сколько получать деньги. Советское правительство геологоразведке уделяло много внимания. И снабжение там было лучше. Откуда все это бралось? Привозили в «буровой» магазин муку, крупы, сахар, масло, конфеты, печенье, водку.
Выдавали продукты под зарплату (по спискам в тетради). Висловская геолого — разведочная партия ликвидирована в августе 1953 года.
Послевоенные годы очень тяжелые были, Бесконечные налоги — все съедали. До самого 1955 года нам всегда хотелось кушать — недоедали...
Качура Е., член Союза краеведов России.
г. Константиновск.
