Служил учителем в Белянской школе, понимал значение образования, учил сына Ивана, сколько мог. Умер Григорий Никитич уже после получения известий о смерти сына Ивана и внука Григория Ивановича, оба похоронены на Новочеркасском кладбище.
Нам известно, что у Григория Никитича кроме сына Ивана было две дочери: Матрёна и Василиса.
Иван Григорьевич Фролов, 39 лет.
Дата рождения Ивана Григорьевича определена приблизительно по рождению сына Григория (1898). «Был грамотный, в конце жизни служил помощником станичного атамана в станице Николаевской. Жил крепко». Умер в 1919 году от тифа в Новочеркасске. То ли попал туда по делам службы, то ли участвовал в гражданской войне.
Первая жена Ивана Григорьевича умерла в 1912, оставив четверых детей: Григория, Екатерину, Марию, Исаака. Иван Григорьевич женился вторично, но жена после смерти мужа оставила дом Фроловых вместе с детьми. Дети росли под присмотром родственников, а официальным опекуном после революции и гражданской войны был наш дед Фёдор Сидорович. Прожили дети Ивана Григорьевича в своём доме до коллективизации.
Григорий Иванович Фролов,
1898-1919, 21 год.
В 1917 году женился на Ирине Петровне Акулиничивой из хутора Ломовцев. 18 января 1918 года родилась дочь Ксения Григорьевна, когда ей исполнилось полтора месяца, отца призвали в Новочеркасск, «тогда многих мужчин забрали». С грудным ребёнком Ирина Петровна посетила мужа в Новочеркасске, в дороге простудилась Ксения, отругал жену Григорий -«ребёнка загубишь». (Рассказ Ксении Григорьевны).
Заболел и сам Григорий Иванович тифом, умер и похоронен в Новочеркасске, быть может вместе с отцом Иваном Григорьевичем.
Жила Ирина Петровна в доме тестя до 1925 года, а затем возвратилась с дочерью к родителям в хутор Ломовцев. Отделял хозяйство Ирины Петровны мой дед Фёдор — «Сидорины их в хуторе называли. Строгий был, он всем верховодил» — официальный опекун детей своего двоюродного брата.
В то время за маму сватался Герасим Агапович Репников, но она почему-то не согласилась. Поселилась в хуторе Ломовцев Ирина Петровна в саманной хатёнке, которую купил ей отец, Пётр Васильевич Акулиничев. Сам Пётр Васильевич в коллективизацию бросил дом и хозяйство и уехал с женой (мачеха Ирины Петровны) и приёмной дочерью в хутор Семёнкин (около станицы Романовской), работал ветфельдшером, там и умер, а мачеха с дочерью уехали в Краснодарский край. Дом отца в хуторе Ломовцев в колхоз забрали.
Второй раз Ирина Петровна вышла замуж в 1938 году за Даниила Нагибина и переехала к мужу в хутор Сулацкий. Работал Даниил пасечником в колхозе, а когда немцы пришли — полицейским назначили. Даниил зверем стал, нехороший он был. От первой жены у Даниила сын. А когда немцы отступали, Даниил предложил Ирине Петровне уйти с немцами, но та не согласилась. «Тогда я с сыном в отступ пойду, а ты со своей дочерью тут оставайся». Прослышали мы, что погиб Даниил где-то. После ухода Даниила у нас корову забрали и овец, а больше не беспокоили.
Перед войной приехала к матери в хутор Сулацкий и Ксения Григорьевна, так и прожили свою жизнь вдвоём. Ирина Петровна всё больше на садах работала, в колхозе были хорошие виноградники. Умерла Ирина Петровна 30 мая 1970 (71) года — открытый туберкулёз легких, похоронена в хуторе Паршиков.
На сорок дней приезжал Исаак Иванович, побранил племянницу: телеграмму о смерти матери не отправила, приехал бы на похороны. За могилой матери ухаживать уже не могу, людей нанимаю могилку поправить. Во дворе Ксении Григорьевны похоронена первая жена Даниила, за её могилой Ксения Григорьевна сама ухаживает.
Когда Ирину Петровну замуж выдавали, у Ивана Григорьевича (свёкр) вторая жена была. «Нехорошая мачеха была. Мама рассказывала, после моего рождения взял отец меня на руки. Мачеха ему выговаривала: бессовестный, дочку нянчит. Григорий ей ответил: хочу и нянчу моя дочь.
Видимо был какой-то обычай, отцу определённое время брать дочь на руки было нельзя.
Маленький штрих, оставшийся в памяти Ксении Григорьевны от рассказов матери, были, видимо, и более веские причины говорить о мачехе как о «нехорошей». Да и после смерти Ивана Григорьевича покинула дом мужа его вторая жена, дети сиротами остались.
18 января 1998 года Ксении Григорьевне исполнилось восемьдесят лет, живет одна, часто болеет — высокое давление: «упала зимою у печки, поднять некому», левым глазом уже ничего не видит — катаракта.
Как живу? Да вот, пенсию получаю двести семьдесят тысяч рублей, райсобес помогает, уголь привозит, иногда мяса кусочек привезут молока — от колхоза. Да я уж теперь не беру, дорого стало, за такие деньги у людей купить можно. От колхоза зерно привозят, там мой пай есть. Курочек держу, яички продам — на хлеб деньги есть.
Врач предлагает в дом престарелых переехать, да не хочу, мы же к земле привыкшие.
Замуж Ксения Григорьевна выходила ещё в хуторе Ломовцев, пожила три месяца и ушла, не понравилось.
А что же детей не было? «Да я, как тётка Катя, мы с ней замуж много раз выходили, а детей не родили, теперь вот сиротой живу. А фамилию свою я никогда не меняла».
О мужьях своих Ксения Григорьевна сказала так: «А что о них говорить, водку любили, алкашами были». И о жизни своей коротко выразилась: трудная жизнь была, вот и всё.
О тётках своих по отцовской линии Ксения Григорьевна рассказала следующее.
Екатерина Ивановна Фролова, 1900 — ?
Мама замуж выдавала за Панфила Гомонова. (На фотографии проводов хуторян на войну в 1941 году Панфил девятый слева в верхнем ряду стриженный и в белой сорочке). Было это в хуторе Белянском в 1921-1924 годах. Потом молодые разошлись, жила Екатерина Ивановна в городе Шахты, там и умерла. Подарила нам Ксения Григорьевна довоенную фотографию Екатерины Ивановны, заложим в альбом.
Мария Ивановна Фролова, 1905 — ?
Замуж дядя Исаак выдавал. Так он же её моложе. Ну и что, он мужчина, хозяин в доме. Уехала Мария Ивановна к мужу в хутор Ломовцев, родила двоих ребят, до трёхлетнего возраста оба умерли в 1933 году, а несколько раньше развелась Мария Ивановна с мужем.
Пришла Мария Ивановна к Ирине Петровне (она уже вернулась в хутор Ломовцев к тому времени), говорит: «Сестрица, возьми меня к себе жить». Согласилась Ирина Петровна, хоть и недолго прожила у неё Мария Ивановна, «простудилась, чирьи пошли (фурункулы), питание то какое было, умерла», похоронена в хуторе Ломовцев в 1933 году. Муж её ещё долго жил.
И у дяди Исаака мы с мамой на свадьбе были. По просьбе гостей молодые песню пели, печальную какую-то, про несчастную женщину.
Так бы и не узнали мы о судьбе Григория, Екатерины и Марии, но оставил нам ниточку ушедший из жизни Исаак Иванович. Нашла Наталья Исааковна в книгах отца записку: «Адрес: Цимлянский район, хутор Паршиков, Фролова Ксения Григорьевна, племянница родная моя. Узнать надо, жива ли она, или нет». Для себя сделана памятка, или предполагал Исаак Иванович, что кто-то заинтересуется родственниками?
20 июня 1997 года, с братом Иваном Васильевичем, мы выехали в очередную поисковую поездку по городам и весям. Посетили в хуторе Морозовском Евдокию Фёдоровну Фролову-жену трагически погибшего Якова Лазаревича.
Побывали в Волгодонске у Димковых: Полина Лазаревна и Владимир Стефанович, передали они нам на репродукцию фотопортреты Лазаря Фёдоровича и его первой жены Хавроши.
Доехали до хутора Паршинов, асфальт по хутору проложен, но выяснилось, что живет Ксения Григорьевна Фролова в хуторе Сулацком. Разделяют эти два хутора пойма и небольшая речка, асфальта в хутор Сулацкий нет.
Остался Иван Васильевич с машиной на асфальте, а я пошел через пойму и через речку по подвесному мостику (два каната с дощечками) искать Ксению Григорьевну. Расстояние от дороги метров восемьсот. Записал я рассказ Ксении Григорьевны, а 29 июня, когда дороги подсохли, посетили мы бабусю вновь, но уже с Натальей Исааковной и Виктором Семеновичем Бессарабовыми. Дорога была уже сухая, но трактора набили такие колеи, что едва проехали.
Встретились двоюродные сестры впервые в жизни, когда одной шёл восьмидесятый год, а второй пятьдесят первый. Наталья Исааковна привезла сестре какие-то сувениры, мешок муки, всяких харчей наготовили к встрече. Опять велись длинные разговоры. Итоги двух встреч и бесед изложены выше.
Возвращаясь от Ксении Григорьевны, заехали в Апаринку к Вифлянцевым, уточнили некоторые детали из жизни родственников. Афанасий Никитич и Варвара Фёдоровна — единственное оставшееся у нас родовое справочное бюро. Славные старики, добротой, душевным покоем и теплотой они нас обеспечивают.
Исаак Иванович Фролов, 15.08.1909 — 26.07.1995.
Когда Исааку исполнилось три года, умерла его мать. Вспоминая своё детство, он говорил: «Не познал я материнской ласки, а так уж хотелось. Бывало, увижу, как голубит мать своего отрока, так под ложечкой заноет, что мочи нет». Была у Исаака мачеха, но по выражению Ксении Григорьевны «она нехорошая была». И после смерти Ивана Григорьевича, в 1919 году, оставила и дом мужа, и детей. Остался Исаак Иванович и без отца в десятилетнем возрасте, воспитывался у двоюродных дядек Фёдора Селивёрстовича и Фёдора Сидоровича, рос вместе с их детьми.
В 1925 году Фёдор Сидорович, официальный опекун детей Ивана Григорьевича, отделил жену старшего брата Исаака, Григория Ивановича, умершего в 1919 году в Новочеркасске. Жена Григория, Ирина Петровна с дочерью Ксенией, возвратилась к своему отцу в хутор Ломовцев.
В 1926 году Исаак Иванович, в семнадцатилетнем возрасте женился на Луганцевой Ефросинье Семёновне, а в 1927 году у них родился первый сын, Фёдор, в 1928 — дочь Мария. В период коллективизации и раскулачивания, не простила власть должности отца Исаака — «помощник станичного атамана», и в 1931 году Исаак Иванович вынужден был выехать на постоянное место жительства в город Шахты — дом и всё хозяйство у него отобрали.
Долго не мог найти постоянную работу Исаак Иванович. Двоюродный брат его, Гавриил Щепелев (сын Матрёны Ивановны (Фроловой) Щепелевой) постоянно сообщал по месту работы Исаака Ивановича, кем до революции был его отец, и Исаака Ивановича увольняли. Совсем уж непонятно, что не поделили двоюродные братья, отчего так мстил Исааку Ивановичу Гавриил. Жили Щепелевы и Фроловы в разных хуторах: Ермилове и Белянском, общались не так часто, материально друг от друга не зависели. А Гавриил ведь тоже вынужден был покинуть родовое гнездо, жил после коллективизации в городе Шахты.
Возможно, делал гадости не только Исааку Ивановичу, потому-то убили его через время где-то под Шахтами.
И только после трёхлетних мытарств, в 1934 году определился Исаак Иванович с семьёй на постоянное место жительства в совхозе N 10, на третьем отделении, работал трактористом до призыва в армию, в этом же году родилась дочь — Евдокия, в 1935 — сын Иван, в 1939 — дочь Клавдия. По рассказам, Клавдия родилась с карими глазами, смуглой кожей, чёрными, как смоль, волосами, слегка вьющимися. По словам родителей — «умерла от сглазу». В ночь поднялась температура и, пока Ефросинья Семёновна несла Клавдию в больницу, она умерла на руках у матери.
В 1937 году «не разрешился» сын Григорий, видимо сказалась смерть дочери и тяжёлая физическая работа Ефросиньи Семёновны.
В 1938 году Исаак Иванович призван в армию, вначале служил на границе с Турцией, а затем его часть перебросили в город Ростов.
Исаака Ивановича отпустили навестить семью, и в 1940 году родились близнецы-братья Пётр и Павел. Пётр рос очень болезненным ребёнком, болел рахитом, было мало надежды, что он выживет. Ефросинья Семёновна прибегала к гаданию. Искупав Петра, она наливала баночку воды и просила Марию вылить воду в одну из двух приготовленных заранее ямочек, определив одну из них как живую, другую как мёртвую. И сколько бы раз эта процедура не проделывалась, Мария выливала воду «вживую» ямочку.
В 1941 году Исаак Иванович попал на фронт, воевал пулеметчиком, в 1942 году получил ранение в руку — пуля прошла от локтя до кисти правой руки, зацепив сухожилие. А несколько раньше, 31 января 1942 года, случилось в семье Исаака Ивановича большое горе. Выехала из дома Ефросинья Семёновна всего-то на один день, то ли в Шахты, то ли в Ростов, а дети принесли в хату немецкую гранату и стали бить её молотком — граната взорвалась, погибли пять детей, в том числе и трое ребят Исаака Ивановича: Фёдор — пятнадцать лет, Иван — семь лет и Павел — один год восемь месяцев. Ефросинья Семёновна возвратилась уже к могилам своих детей, похоронили их быстро — собирали по кусочкам и складывали в ящик. Только Иван после взрыва, ещё в горячке, метался, но и он вскоре затих.
Но жизнь семьи продолжалась, в 1943 году родился сын Илья, а в 1946 году — дочь Наталья. Илья рос спокойным ребёнком, до пяти лет не разговаривал, думали, что будет немым.
В 1946 году Исаак Иванович построил собственный домик с тридцатью сотками земли, а трудился он молоковозом двадцать семь лет. Казалось бы, нехитрое дело — отвезти молоко после дойки на лошадях в город Шахты на молзавод. Но это было достаточно ответственным делом. Нужно встать пораньше, приехать на ферму, погрузить бидоны с молоком и быстренько двигаться на молзавод, при небольшой задержке молоко, летом, могло скиснуть, а тогда продукцию на заводе не примут — возврат на ферму мог обернуться крупными неприятностями.
В 1969 году Исаак Иванович ушёл на пенсию, но продолжал работать -скотником, сторожем, на разных работах. Оставил работу после смерти Ефросиньи Семёновны, она умерла в 1975 году от инфаркта. Вместе с Исааком Ивановичем жил и родной брат жены Николай Семёнович, а когда Исаак Иванович овдовел, Николай Семёнович посчитал, что возможно Исаак Иванович возьмёт себе в жёны женщину, а на двоих стариков кто пойдёт, уехал к своей приёмной дочери и там умер.
Самым ценным имуществом Исаака Ивановича, как искренне верующего человека, были старинные иконы ХУ-ХХ веков и четырнадцать, тоже старинных, церковных книг. Одна из них была очень большой, с цветными иллюстрациями и замыкалась металлической застёжкой. После смерти жены находил Исаак Иванович утешение в чтении книг и молитвах, молился много. Распорядок дня у него был примерно следующим: с четырех часов утра и до семи — моление, час сна, с девяти часов утра — завтрак. С десяти до четырнадцати часов чтение церковных книг, с шестнадцати до восемнадцати часов — моление, в двадцать часов ложился спать. И так каждый день.
Дочери Наталья и Мария постоянно ездили к Исааку Ивановичу помочь по хозяйству: приготовить пищу, постирать, убрать в доме. А по четвергам Исаак Иванович приезжал к Наталье в Новочеркасск помыться в ванне. Как ни трудно было дочерям досматривать отца, но ездили они к нему в течение трех лет.
В 1978 году Исаак Иванович женился на славной женщине, Евдокии Сидоровне. «И мне жена и детям мать», говорил он своей племяннице, Ксении Григорьевне. Прожили они в мире и согласии шесть лет. Хлопотливой была Евдокия Сидоровна, беспокойная. За всех успевала думать, при необходимости всем спешила на помощь. Столько доброты и тепла было в этой женщине, что дети Исаака Ивановича забывали, что она — мачеха.
Евдокия Сидоровна была единоверкой с Исааком Ивановичем, молились они вместе и подолгу. Затеяли старики ремонт всех хозяйственных построек, должно быть, большая физическая нагрузкапослужила причиной паралича, случившихся у Евдокии Сидоровны. Дважды её отхаживали, забирали в Новочеркасск, лечили. А в третий раз сделать уже ничего не смогли, умерла Евдокия Сидоровна в 1984 году.
В 1987 году кто-то узнал о ценностях, находящихся у Исаака Ивановича, вышибли окно в три часа ночи и вынесли все иконы и две старинные книги. Очень трудно пережил эту потерю Исаак Иванович, две недели отпаивали корвалолом. Через два месяца кража повторилась. Вышибли другое окно, со стороны двора, рядом с кроватью Исаака Ивановича, забрали все книги и даже прибегли к насилию — слегка покалывая лезвием ножа — требовали деньги, золото.
После этих случаев, переехал Исаак Иванович к дочери Наталье, в Новочеркасск, в семью Бессарабовых, прожил здесь последние семь лет своей жизни. Здесь приобрёл он покой, заботу и внимание; жил в отдельной комнате, в семейном уюте и доброжелательном к себе отношении. Часто говорил детям: «Самое трудное в жизни — богу молиться и родителей досматривать». Часто болел, трижды лежал в больнице — сдавало сердце, были сильные отёки, плохо двигались ноги. Подолгу читал свои церковные книги, писал какие-то заметки, но, к сожалению, ничего не написал о пережитом, о своём отце, деде и прадеде.
Наталья Исааковна вспоминает, что говорить с ним в последние годы жизни было трудно, произнесет одно слово, опустит глаза вниз и долго делает глотательные движения, ком воспоминаний не давал быстро произнести второе слово. А у нас не хватало терпения, выдержки — выслушать отца. Сейчас вспоминать об этом грустно, и стыдно, потому что только теперь нам открылась завеса тех времён, жизнь, которую прожил отец.
В 1994 году умерла Евдокия Исааковна — любимица отца, то ли оттого, что жила ото всех вдалеке, то ли потому что была очень похожа на маму, то ли лучше других братьев и сестёр внимала рассказам отца о вере. Вся их переписка состояла из бесед о молитвах, о правилах и уставах старообрядчества и их исполнении. Смерть Евдокии Исаак Иванович переживал трудно, как-то осунулся, упало зрение, читать стало труднее, а в чтении книг находил он смысл своей жизни и утешение.
Жил Исаак Иванович по старому стилю, число и время суток ему писали на листе бумаги десятисантиметровыми буквами. Стали отказывать ноги, больше сидел или лежал на кровати.
Утром 26 июля 1995 года Исаак Ивановича отказался от еды, в пятнадцать часов заявил дочери, что смерть пришла, и в девятнадцать часов умер тихо и спокойно.
Мария Исааковна Фролова (1928-2004).
Образование — один класс, с тринадцати лет рабочая огородной бригады. Прожила трудную жизнь — голодное детство, военное и послевоенное время — всё на её плечи. В 1951 году вышла замуж за Буданова Фёдора Владимировича, 1926 года рождения, участник войны, работал в животноводстве в совхозе, теперь на пенсии.
После замужества у Марии Исааковны долгое время не было детей, и только в 1958 году родилась дочь Надежда Фёдоровна. А через полгода после рождения дочери Мария Исааковна перенесла тяжелую операцию, после чего детей рожать уже не могла.
Надежда Фёдоровна.
По второму мужу Ажогина, закончила восемь классов, пятнадцать лет работала на НЭВЗе комплектовщицей, затем вернулась в совхоз, трудится на парниках.
От первого мужа имеет сына.
Алексей Викторович Нечитайло
1978 года рождения. Закончил десять классов, училище — получил специальность слесаря по обслуживанию электронной аппаратуры и холодильных установок, призван в армию, служит в Волгограде.
От второго мужа Надежда Фёдоровна имеет дочь, Ажогину Оксану Николаевну, 1980 года рождения, ученица десятого класса. Семья Будановых проживает в совхозе ДорУРС, недалеко от станции Каменоломни.
Евдокия Исааковна Фролова, 03.08.1934-17.04.1994
Образование шесть классов, с тринадцати лет работала свинаркой, в шестнадцать лет ушла на железную дорогу рабочей. В 1955 году вышла замуж за Щегрова Александра Васильевича и переехала к мужу в хутор Бронницкий Усть-Донецкого района. В 1969 году умер муж, трудные годы одиночества, сварливая и жестокая свекровь, тяжёлая работа подорвали здоровье, перенесла тяжелую операцию, сахарный диабет. Уже больную мать взяла к себе на жительство дочь в Ставропольский край, село Дивное, и там Евдокия Исааковна умерла 17 апреля 1994 года — инфаркт на почве сахарного диабета. Евдокия Исааковна родила двоих детей.
Геннадий Александрович Щегров
1959 года рождения, работает шофёром, имеет двоих дочерей: Наталью — 1976 года рождения и Марину — 1977 года рождения.
Надежда Александровна (Щегрова) Петрова.
1959 года, работает в Дивном телефонисткой, муж Виктор Иванович. У Петровых двое сыновей: Максим -1980 года рождения, студент, и Александр 1985 года рождения, ученик.
Пётр Исаакович Фролов (1940-2004).
Один из братьев-близнецов, образование шесть классов, училище, специальность комбайнер-тракторист, служил три года в Венгрии. В 1966 году женился, семья распалась. Через год женился второй раз, имеет двоих детей. Пётр Исаакович пенсионер, живет в хуторе Апаринка Усть-Донецкого района.
Лариса Петровна.
1968 года, у Ларисы сын.
Сергей Петрович.
1970 года рождения, у Сергея дочь.
Илья Исаакович Фролов, 31.07.1943.
Образование семь классов, ФЗУ, специальность — шофёр, в 1961 году призван в армию, три года служил в Германии. Жена Щегрова Анна Васильевна. Имеют двоих детей.
Андрей Ильич.
1969 года рождения, работает учителем в школе.
Наталья Ильинична.
Рождения 5 марта 1957 года, после десятилетки закончила
Константиновское педучилище, замужем за, имеют
сына Виталика, 1995 года рождения.
Вся семья Ильи Исааковича проживает в хуторе Апаринском.
Наталья Исааковна (Фролова) Бессарабова, 24.08.1946
Вот что говорит о себе Наталья Исааковна: росла в семье верующих родителей, где строго соблюдались правила старообрядческой веры. Прежде чем что-либо съесть или напиться воды, нужно было прочесть молитву. Не помолившись, за стол не садились, а после принятия пищи читалась благодарная молитва Богу за хлеб и соль. Перед сном ежедневно читали «Отче наш» всей семьёй. Порядок был следующим: папа всегда впереди, дети в середине, а сзади стояла мама, осуществляя контроль. По праздникам и воскресеньям родители стояли рядышком впереди, все дети — за ними. Зажигалась лампада у иконы, лежали книги, слева на руке висели лестовки (сейчас их называют чётками), по лестовкам родители определяли очерёдность молитв, дети повторяли молитвы за родителями, хотя основные молитвы знали наизусть.
А такие праздники, как Рождество или Пасха, были красочными, запоминающимися; из выкрашенной в разные цвета марли шились занавесочки, шторочки на окна, двери, полки.
Обстановка в доме, а это небольшая кухня, где спали родители и одна комната — для всех детей, была скромной. В нашем жилище помещались шесть кроватей, деревянный топчан за печкой, два стола, четыре табуретки, две скамьи и этажерка для книг.
Была ещё полка для посуды, на ней хранились четыре фарфоровые тарелки, остальная посуда была глиняная и деревянная. Фарфоровые тарелки я протирала по несколько раз в день, очень они мне нравились.
Освещение жилья обеспечивали две керосиновые «лампы-семилинейки». Одна лампа обслуживала детей, когда они делали уроки, читали или играли. Увлекались мы игрой, которую называли «найди страну». Раскрывали географический атлас и отыскивали название стран, городов, рек, озёр, океанов и так далее. Кто быстрее и больше угадывал или находил наименований, тот и выигрывал, а выигравший на весь остаток вечера получал простой карандаш для рисования. Рисовать любили все, но особенно преуспевал в этом деле Илья.
Вторая лампа находилась у родителей на кухне, вечерами папа подрабатывал на ремонте резиновой обуви, для жителей почти всего совхоза, и в нашем жилье всегда пахло резиновым клеем.
Я часто наблюдала, как папа зачищает порванные места на обуви металлической тёркой. Делать это ему было неудобно, так как ранение он получил в правую руку, даже когда садился обедать, то брал ложку левой рукой и заталкивал её в правый кулак. Я посоветовала ему прикрепить к тёрке ручку, чтобы было удобнее работать, родители заулыбались, но через несколько дней у тёрки ручка была. Когда я стала постарше — помогала отцу зачищать латки, Петя смолил нитки (дратву), а Илья рисовал нас за работой. Рисунки получались очень похожими. Мама в это время сидела за швейной машинкой или прялкой.
В 1953 году меня отправили в первый класс семилетней школы N 33. Учились мы в три смены, во многих семьях одна пара обуви была на двоих, а то и на троих детей. Илья ждал возращения из школы Петра, а я ждала Илью. Сапоги были литые, тяжёлые, большого размера, в распутицу и грязь, когда дороги были разбиты телегами, мы с трудом вытаскивали эти сапоги из грязи. Бывали случаи, когда взрослые выносили нас из грязи, а потом, за нами, и наши сапоги. Зимой было проще. Валенки папа изготавливал сам, а бурки и фуфайки шила нам мама. Зимы были морозные и снежные, по двору ходили, как в тоннеле, снегом наш дом заметало так, что видно было одну трубу. В такое время папа возил меня в школу на санях, которые сам смастерил, закутывал мне лицо пуховым платком, накрывал шинелью и довозил до школы, таким же образом привозил и из школы домой.
Приход в школу не был радостным для меня. Причина заключалась в том, что по своему христианскому воспитанию я не могла себе представить, как можно съесть пирожок или выпить воду не перекрестившись, а это вызывало смех у детей, начались издёвки, дразнилки, драки. Детей вели в поход или на экскурсию — меня не брали, записывали детей для поездки в Ростовский цирк — меня вычёркивали, в школе организовали хор — меня прогнали.
Пришла к выводу, что надо защищаться. Задирам и дразнилкам давала сдачи, на насмешников рисовала карикатуры (Илья хорошо помогал, у него это хорошо получалось), а уж самых противных — колотила. Часто приходила домой с царапинами, без фартука или в чернилах — орудием обороны была чернильница в специальном мешочке с длинным шнуром.
Вся эта детская «война» прекратилась с приходом в школу замечательного педагога, преподавателя русского языка и литературы Лукашевой Клавдии Никитичны, она же завуч. Своей добротой и умением она так заинтересовала нас, что из школы уходить не хотелось. Организовывала литературно-драматический кружок, вовлекала и меня для участия в спектаклях, доверяла мне вести уроки классного часа. Потом я стала пионервожатой, председателем Совета дружины. Дети стали считаться с моим мнением, со мной советовались. Только после всего этого я почувствовала, что не могу без школы, и это был праздник души.
Окончив школу в 1961 году, принята на работу в дистанцию лесозащитных насаждений при железной дороге, работа была тяжелой, а поскольку я была подростком, начальник порекомендовал найти другую работу.
В 1962 году поступила на электродный завод грузчиком в складское хозяйство. Коллектив состоял из тридцати четырех человек. Как самую молодую, меня избрали профгруппоргом. Начальник был человеком грубым, оскорблял и унижал подчинённых ему людей. Я выпустила стенгазету «Крокодил с критикой», но это не очень помогло. Коллектив порекомендовал мне написать в газету «Молот» о недостойном поведении руководителя-коммуниста. Приезжала комиссия, разбиралась — начальнику объявили выговор, а он меня уволил.
В 1964 году приняли на НЭВЗ учеником токаря, работала кладовщиком в инструментальной кладовой, слесарем-инструментальщиком, технологом. Общий стаж работы тридцать лет. В 1993 году серьезно заболела, была на группе инвалидности, требовался уход за отцом, и в 1995 году с завода уволилась. Потом пошла работать продавцом в семейный ларёк от Краснодарского «Сортсемовощ», где и работаю в настоящее время.
В 1965 году вышла замуж за прекрасного человека Бессарабова Виктора Семеновича. На протяжении тридцати двух лет совместной жизни бывали всякие трудности: болезни детей и родителей, забота о престарелых родителях, уход за отцом и похороны, перенесённая мною болезнь и так далее. Но я всегда чувствовала огромную помощь и поддержку мужа. Хоть и сам Виктор Семёнович не может похвастать своим здоровьем — любую работу исполняет с большим желанием и любовью, увлекается художественной фотографией, его работы много раз выставлялись на художественных выставках.
По характеру мой муж человек добрый, спокойный, с большой долей оптимизма, в последние годы жизни отца поддерживал его морально, помогал преодолевать физические боли, делал массаж, готовил и настои трав и так далее, то есть применял физиотерапию на дому.
О детях всегда проявлял заботу, активно воспитывал их, помогал в выборе жизненного пути, потому и пользуется у детей авторитетом и уважением. Искренне горжусь своим мужем. 26 января 1968 года у нас родилась дочь Лариса. 25 июля 1969 года родился сын Олег.
Лариса Викторовна.
Родилась 26.01.1968. После восьмилетки окончила кулинарное училище, работала поваром в столовой НЭВЗа, потом в заводском детском саду. В настоящее время не работает. В 1987 году вышла замуж за Сухерман Михаила Леонидовича, 1967 года рождения, окончил десять классов, поступил в НПИ, учёба прервалась службой в армии, демобилизовавшись, продолжил учёбу. Школьником окончил музыкальную школу, играет на гитаре, пианино и трубе в заводском духовом оркестре. В настоящее время работает заместителем директора ИТМО. У Ларисы и Михаила родился сын 14 ноября 1988 года, Никита, ученик третьего класса.
Олег Викторович.
Родился 25 июля 1969 года, по окончании учёбы в школе поступил в ГПТУ-53, получил специальность слесаря-электрика, окончил художественную школу. В сентябре 1997 года женился на Оксане Евгеньевне, 1977 года рождения, окончила Шахтинский юридический техникум, работает юристом.
Молодая семья живёт в дедовском домике в совхозе N 10.
Васса Григорьевна Фролова.
Детей не было, жила в станице Николаевской.
Матрёна Григоревна (Фролова) Шепелева.
Муж из хутора Ермилова, трое сыновей: Никита, Гавриил, Григорий.
